Один из моих любимых рассказов, написанный ещё в 2006 году. Но он был из такого рода произведений, которые были просто «надиктованы» мне каким-то голосом свыше. 🙂 Сейчас я пробую ловить это ощущение «проводника» чаще, но не всегда получается. Пока на данный момент в стадии написания три рассказа, которые нельзя назвать такими — полностью «надиктованными». А потому, раз уж я публикую здесь все свои писательские творения, решила — пусть и этот будет опубликован. 😉

Сегодня впервые в жизни с горя наелась лука… Все с горя водку пьют. Или пиво. Или водку с пивом. А я ела лук. Глотая слезы, превозмогая жгучую боль в горле. Уговаривая себя, что лук очень полезен. Ну и что, что не так вкусно, как шоколад. Зато помогает отвлечься от боли в сердце.

Уже давно он сказал, что любит меня, что я хорошая девушка, но жить со мной он не готов. Я сделала вид, что это нормально. Сказала, что могу подождать, когда он приготовится. Решила представить его холодцом – готовится долго, зато потом очень вкусно.

Холодец сварила уже раз сто. Пришлось напомнить ему, что одной по ночам холодно и страшно. Он молчал. Сделала вид, что ничего не спрашивала. Мучалась вопросом – зачем я ему.

Неопределенность мучила больше всего. В итоге сегодня я решила, что сыта холодцом по горло. Сказала ему об этом по телефону. Он ответил, что придет поговорить об этом. Через пару дней.

Хотелось плакать. От горя. Пока ела лук, плакала. От души. И от безысходной печали.

Спала одна. Чувствуя вокруг запах лука, решила – буду есть лук каждый вечер. Пусть все чувствуют, как мне плохо.

Назавтра пошла в магазин и купила 10 килограммов лука. На меня смотрели с подозрением. Кое-как дотащилась до дома. Ела лук и в этот вечер. Нет, ну не просто лук, с хлебом и сыром. И со слезами.

Просто так плакать было стыдно. Такие большие и сильные девочки, как я, просто так не плачут. Я ела лук и плакала. Все логично. И не стыдно.

Утром, задохнувшись от собственного «свежего» дыхания, полчаса чистила зубы. Зубная паста не оставляла мятного запаха. Пришлось съесть лимон. Не лук. Но тоже хорошо. Потом зажевала все это жвачкой. Между делом подумала: 10 килограммов только начались. Представила, как буду пахнуть через пять-шесть килограммов, и пошла чистить зубы еще раз.

По пути на работу решила есть лук через день.

Сегодня лук не ела. Утащив себя за подол халата с кухни, где уже начала чистить луковицу, заставила себя сделать 25 приседаний. Помогло. Села напротив головки лука и долго смотрела на нее. Из глаз выкатились четыре скупые слезинки.

Утром удивилась отсутствию аромата изо рта, источаемого стадом бизонов на луковом поле. Вечером не удивлялась уже ничему. Лук опять не ела. Спала не одна. Прижимаясь щекой к его теплой и сильной груди, изо всех сил хвалила себя за вчерашнее воздержание. Луком не пахло. Не только в квартире, но и от меня. Про лук забыла. Про холодец тоже. И даже не вспоминала. Даже на следующее утро.

Утром он ушел. Я вспомнила про холодец. Наелась лука. Ела долго, чувствуя каждую секунду, что вот-вот умру от боли… В сердце. И в горле. Горечь лука не могла перебить горечь оттого, что он теперь придет не скоро…

Ела лук весь день. Был выходной. Он не звонил.

Вечером на лук смотреть не могла. Без слез. Сквозь слезы видела его расплывчатым, похожим на мокрого колобка, существом. Разговаривала с мокрым колобком. Снимая новый едкий слой, говорила, что не могу больше так жить. Лук молча сопротивлялся, выскальзывая из рук. Ну я бы тоже не хотела, чтобы мной утешались с горя. Чтоб меня ели, умываясь слезами. Пусть лучше весело, со вкусом… Кажется, лук – тоже алкогольный продукт.

Утром два часа чистила зубы. Купленный накануне ополаскиватель для рта решила принять вовнутрь. Прочитав на упаковке, что это вредно, не стала. Пошла пить кофе. С лимоном. Подмигнула луку.

Решила сплести из маленьких луковичек гирлянду и повесить ее на самом видном месте.

В бок постучал желудок. Сказал, что ему надоело давиться луком и он хочет молочной каши. С детства ненавижу молочную кашу. Порадовала его мороженым.

Подруги сказали, что у меня как-то странно блестят глаза. Наверное, от лука.

Он позвонил. Я сказала, что ем лук. Он спросил: «Зачем?» Я помолчала, и рассказала анекдот про тещу. Наелась лука. С селедкой. Всю ночь почти не спала – селедка с луком водили хороводы и прыгали через костер. Мучила жажда. Решила больше не сводить лук с селедкой. С сыром лук ведет себя куда приличнее.

Утром зубы не чистила. Устроившись перед видиком с большой шоколадкой, с мазохистским наслаждением наблюдала, как Он ради Нее был готов на все. А потом была любовь. Романтично. Потом был еще один фильм про любовь. Вечером смотрела эротику.

Спать буду одна. Ноги сами повели на кухню, руки достали лук, а слезы катились еще на пути в кухню. Опять ела лук. Он предложил дать ему компаньона, например, чеснок. Никогда не думала, что лук умеет говорить и смеяться.

Утром желудок постучал в мозг. Изволил сообщить, что если я и дальше намерена применять запрещенные приемы, такие как пытка луком, он будет вынужден пойти на крайние меры. Я сдалась.

Начистила лука и пожарила его на сковородке. Залила яйцом, приправила чесноком. Подумала – может, перейти на чеснок? Желудок в страхе замолчал. Весь день ела тушеный лук. Чистила зубы.

Он позвонил. Сказал – соскучился. Знал бы, сколько я лука съела, чтобы не скучать по нему, наверное, напился бы.

Сегодня на лук только смотрела. Завтра придет он.

Спала одна. Приснился лук.

Первое, что спросил он, когда вошел в квартиру: кто протух? Я ответила, что протух он. Он отметил, что мертвые скунсы пахнут лучше, чем моя квартира. Я в сердцах сказала, что это последний писк французской моды, новое слово в парфюмерии. Забыла спросить, где он нюхал мертвых скунсов. Он ответил, что если это новое слово в парфюмерии, то французам и правда остается последний раз пискнуть. Яд гадюки по сравнению со мной показался бы молочным киселем. Он обнял меня и прошептал на ухо, что этот запах лучший в мире, просто от неожиданности он был сбит им наповал. Я почти поверила.

Он открыл холодильник, начав рассказывать что-то про свою работу, и увидел лук. Замолчал на полуслове. Долго изучал прозрачную кастрюльку, доверху наполненную тушеным луком. Потом увидел в пакете чищеный лук. Кроме лука был умирающий кусочек сыра. Холодильник закрыл медленно, задумчиво.

На столе в кухне увидел лук. В хлебнице непонятно почему тоже был лук. Потом я решила вспомнить, как он там оказался. В его глазах застыл большой вопрос. Я решила на него не отвечать.

Весь день про лук не вспоминали. Я показала ему фильм про любовь. Тот самый, где Он был готов ради Нее на все.

На ночь он не остался. Лук был на исходе. Ела с особым удовольствием – купаясь в слезах, оплакивая себя, последнюю головку лука, последнюю встречу, свое сильное решение, всю свою жизнь.

Утром особенно тщательно чистила зубы. Желудок уполз в дальний угол. Спросила, чего он хочет, – молчит. Обиделся.

Пошла в магазин. Долго ходила между прилавками. Желудок обрадовано заурчал при виде кефира. Взяла кефир. И пять килограммов лука.

На выходе из магазина столкнулась с парнем. Пакет выпал из моих рук и лук выкатился по всему холлу. Парень принялся собирать лук, а я стояла и смотрела на него. Пригласила его в гости.

Он долго разглядывал гирлянду из лука. Сказал – хорошая дизайнерская идея. Попросил сделать ему такую же. Угостить было нечем. Предложила тушеный лук.

Он остался. Сначала на ночь.

Потом лук мы ели вдвоем.

©Shiawase.ru
2006

Благодарю за ссылку на эту статью!